ГЛАВНАЯ    С А Й Т   Н О В И Н К И   ОККУЛЬТИЗМ   жизнь или смерть

 

ГЛАВА 6. НЕКОТОРЫЕ ПРИМЕРЫ АСТРАЛЬНОЙ ЖИЗНИ

Поговорим сначала о человеке заурядном, ничем не примеча­тельном; он ни особенно хорош, ни особенно дурен. Этот человек никоим образом не изменится, и после смерти это отсутствие от­личительных особенностей останется его основной характеристи­кой (насколько это можно назвать характеристикой). У него не будет ни особых радостей, ни особых страданий, и вполне вероятно, что он найдет астральную жизнь такой же бесцветной, поскольку на земле он не нашёл себе никакого разумного увлечения. Если его мысли ограничивались болтовней или тем, что называется спор­том, если его мысли никогда не шли дальше личных убеждений или одежды, время, когда это всё станет ему недоступно, несо­мненно покажется ему весьма долгим.

Может быть, я помогу читателю понять меня, процитировав опи­сание реакции личности из этой категории, Я взял его из маленькой, малоизвестной книжки, написанной много лет назад христиани­ном; представляется, что он никогда не слышал ни о теософии, ни о спиритизме; тем не менее в физической жизни он был ода­рён способностью видеть тех, кто покинул своё тело и разговари­вать с ними.

«В прошлом году, проходя мимо одного дома, я почти каждый день встречал бывшего владельца этого дома. Он был врач, с хорошей клиентурой, весьма уважаемый в обществе, желанный гость во многих домах... Он говорил мне, что чувствует себя оди­ноким и несчастным; у него не было друзей, но он и не заботился их иметь; он предпочитал бродить вокруг своего бывшего дома, чтобы оживить старые воспоминания, хотя он и страдал от того, что его жена представляла его счастливым в далёком раю и он не мог заставить её почувствовать своё присутствие. Я призывал его покинуть атмосферу земли и подняться к высшей жизни, где по­требность в труде сильнее, чем здесь, но он отвечал мне, что не видит, каким образом доктор может быть полезен в мире без тел».

«Он был очень разочарован в этой долгой жизни, столь не по­хожей на ту, которую он ожидал; однако полагал, что ему нужно ждать судного дня, чтобы узнать, будет ли он спасён или проклят.

При жизни он всегда посещал церковь, когда мог, по привычке и потому, что так принято, но он никогда серьёзно не задумывался над вопросами религии, предпочитая проводить время в земных удовольствиях, которых на его долю выпало немало. Тем не ме­нее он умер, исповедуя свою веру в Искупителя. И теперь всё казалось ему лишено смысла; те, кого он считал неверующими, испускают от себя такой духовный свет, что он не может выно­сить их присутствия, в то время как некоторые ревностные при­хожане такого света не излучают.»

«Я пытался втолковать ему, что день суда наступает каждый день, что он сам пожелал жить только физической жизнью и что настоящий приговор ему и заключается в измельчании его духов­ной природы; что нас спасает - это святость нашей собственной жизни, а не искупление наших грехов кем-то другим; что Христос л его настоящие ученики (те, кто подобен Христу) живут и рабо­тают, чтобы расширить царство справедливости и что, если он больше не может лечить тела больных, он может, по крайней ме­ре, трудиться во имя спасения душ. Но эта мысль его смущала: выполнять этот долг не было его призванием; и я не мог заста­вить его почувствовать, что, помогая нашим ближним, мы все вы­полняем роль слуг».

Этот маленький рассказ о весьма обычном явлении в астраль­ной жизни так же характерен, как и интересен. Он свидетельствует не только о монотонном и безрадостном существовании тех, чья жизнь лишена высоких интересов, но также и о печальных по­следствиях неточного и несовершенного религиозного образова­ния. Автор этой книги продолжает описание многих бесед и объ­яснений, после которых несчастный врач пришёл, наконец, путём долгих страданий к более светлому и мудрому настроению духа и смог подняться на более высокий уровень астральной жизни. Это отнюдь не исключительный случай, когда человек, проживший свет­скую, беззаботную, эгоистическую жизнь, постепенно приходит к то­му, что, обернувшись, оценивает её ясным взглядом с точки зрения астрального плана. Впервые он видит себя таким, каков он есть, испытывая часто долгие и мучительные угрызения совести.

Тем не менее, это ясное видение заключает в себе возмож­ность великого совершенствования; этот взгляд в прошлое пока­зывает ему случаи, которые он упустил, качества, которых ему не хватало, и то добро, которое он мог сделать, но не сделал; и час­то он считает себя отверженным и проклятым. Но, к счастью, для него на астральном плане есть неутомимые помощники, и он ско­ро встретит того, кто объяснит ему, что исправиться никогда не поздно, что, посвятив себя с данной минуты развитию высших качеств своей личности, он обеспечит себе обладание ими в бу­дущей земной жизни. И всё же иногда случается так, что этот че­ловек входит в состояние апатичного отчаяния, окружая себя плотным, чёрным облаком меланхолии, которое исключительно трудно рассеять. Тот, кто никогда не размышлял о духовных спо­собностях и не имел никакого опыта проявления этих способно­стей во время своей земной жизни, не имеет никакого представ­ления о великих возможностях, которые открылись перед ним теперь; так он впадает в состояние тяжёлой инерции, долго со­противляясь добрым усилиям своих друзей, желающих ему по­мочь. История с врачом служит очень хорошим примером последствий заурядной и эгоистической жизни; на астральном пла­не мы встречаем тысячи людей, находящихся в подобном отчая­нии, но, к счастью, там столько же и тех, у кого положение лучше просто потому, что они не были столь эгоистичны.

 

Случаи, выходящие из ряда обыкновенных.

Будет хорошо, если мы рассмотрим теперь различные случаи, выходящие из ряда обыкновенных по двум направлениям, чтобы до конца понять, каковы возможности будущей жизни и как на неё влияют различные качества, приобретённые в течение физиче­ского существования. В предыдущей главе я уже говорил о пе­чальном положении пьяницы после смерти; и нужно помнить, что это пример последствий любого из низших материальных жела­ний, которое может быть удовлетворено только на физическом плане. Эти властные желания после смерти не ослабевают, а усиливаются, ибо их вибрации больше не способны приводить в движение тяжёлые физические частицы. Положение чувственно­го человека, вероятно, ещё хуже положения алкоголика. Всё это было известно древнему миру, даже до классической эпохи. И сим­волом загробных страданий является миф о Тантале, который веч­но страдал от неутолимой жажды, будучи обречён всегда видеть, как вода отступает от него именно в тот момент, когда он почти касается её губами.

Иногда такие люди мучаются ужасными раскаяниями, но их положение бывает ещё ужаснее, если они остаются нераскаяв­шимися и прилагают безумные усилия, чтобы даже в новой жизни установить какой-нибудь контакт со своим прошлым распутством. Как было сказано выше, люди с подобными вкусами и желаниями обоюдно притягиваются как физически, так и астрально; поэтому бывает так, что люди с наклонностями к преступлению или бес­путству после смерти собираются вместе; они водятся в местах, которые осквернили своей развращенностью, придавая их зара­жённой атмосфере ещё более ядовитый характер эманациями сво­их непристойных мыслей и желаний. Обитая в самых низах аст­рального мира, они иногда настолько приближаются к физической жизни, что способны чувствовать некоторые запахи; и хотя одно только щекотание обоняния может возбудить их желания и дове­сти их до безумства, они, очевидно, уже не могут получить такого наслаждения, какое испытывали в более плотном теле.

В этих обстоятельствах у них иногда открывается возможность удовлетворить свои аппетиты посредством другого, и это ещё ужас­нее, чем их самые острые страдания, поскольку в этом случае со­вершается навое и более гнусное преступление, которое позднее потребует страшного искупления. Человек, который обессилил свою волю, как и тело, скоро приходит в состояние, когда его «Эго» теря­ет почти всякую власть над своими оболочками. Поэтому он мо­жет стать добычей порочных умерших в тот момент, когда безу­держно предаётся своим страстям, толкаемый ими на новые без­рассудства; может кончиться тем, что он станет одержимым од­ним из астральных преступников, который таким образом приоб­ретает контакт с физическим телом и посредством него вновь ис­пытывает омерзительные удовольствия прошлого. Очевидно, что такая одержимость абсолютно противоестественна и гибельна как для одного, так и для другого; и одна только возможность её заставила бы любого прекратить распутство, если бы он знал её последствия.

Иногда, хотя и довольно редко, некоторых из этих несчастных можно спасти от дурной компании; и тогда бывает страшно на­блюдать, как он мучается угрызениями совести. На астральном пла­не, как и на физическом, люди иногда попадают в дурное общество от отчаяния. На основании своего неполного и кощунственного образования они считают, что совершили непростительные грехи; иногда с помощью терпеливых разъяснений удаётся вытащить их из бездны отчаяния и заставить с ужасом взирать на общество, в которое они позволили себе попасть.

 

Скупость и ревность.

Многие другие пороки имеют те же последствия, что и пьянст­во или чувственность, хотя каждый действует на человека осо­бым образом. Нетрудно представить себе страдания скупца, не имеющего больше возможности копить золото или знающего, что его растратили. Также и ревнивец будет продолжать страдать от ревности, зная, что он больше не может вмешиваться в физиче­скую жизнь, и его чувства приобретут небывалую интенсивность.

Такие люди часто отчаянным образом цепляются за физиче­скую жизнь, поскольку для их пороков она имеет пагубное значе­ние. Тот, кто в земной жизни имел глупость ревновать к привя­занности, испытываемой к другому, подчас не становится мудрее, проходя через двери смерти. Хотя он больше и не может вмеши­ваться и сам быть объектом такой привязанности, которая суще­ствует на земле, он безумно злится на того, кто теперь ею поль­зуется, и продолжает мучить себя, оставаясь свидетелем того, к чему он более всего питает отвращение. Очевидно, ревность все­гда была чувством абсолютно эгоистическим и традиционным; но после смерти кипение страстей ещё усиливается, и тот, кто имел несчастье быть их жертвой, больше чем когда-либо лишается последних проблесков разума.

Те, кто копил деньги, как правило, продолжают в большей или меньшей степени думать о них, хотя это беспокойство принимает различные формы. У некоторых остаётся сильное чувство собст­венности, хотя они никак уже не могут ею пользоваться, и они дрожат от страха, что их деньги найдут и растратят. Часто они неотступно навещают то место, где спрятаны их капиталы, чтобы помешать их взять, тем самым пугая и прогоняя каждого, кто слиш­ком близко подходит к тайнику. Другие, наоборот, видя, что их дру­зья или дети нуждаются в спрятанном сокровище, с не меньшей силой желают, чтобы его нашли и использовали.

 

Месть.

За последние двадцать лет моё внимание было привлечено мно­гими замечательными примерами посмертных проявлений мести с их реальным или воображаемым злом. Вот один из самых любо­пытных, напечатанный в Теософическом журнале.

«У одного моего друга был кинжал, которому он приписывал роковую способность вселять желание убить женщину в любого, кто брал его в руки. Мой друг был скептиком, однако посматривал на кинжал подозрительно, поскольку сам испытывал «странное» впечатление, когда брал его; тогда он немедленно клал оружие на место. Казалось, он на самом деле не сомневался, что этим кинжалом были убиты по крайней мере две женщины. Чтобы про­делать некоторые опыты, я взял его и спокойно уселся в одиночестве, держа его в руке. Я стал чувствовать, что каким-то стран­ным образом меня куда-то тянут, как будто бы кто-то хотел, чтобы я подвинулся. Я отказывался двигаться, наблюдая за окружаю­щем. Я увидел человека дикого вида, патана (национальность), как я думаю, который, казалось, пришёл в сильный гнев от того, что я не шёл туда, куда он меня толкал: он пытался каким-то спо­собом внушить мне желание, чему я, естественно, сопротивлял­ся. Я спросил, что ему было нужно, но он не понял. Тогда я по­смотрел выше и увидел его жену, которая оставила его ради дру­гого; он застал их вместе и заколол их тем кинжалом, который я держал в руках. После этого он поклялся отомстить всему жен­скому роду, успев убить сестру своей жены и ещё одну женщину до того, как его самого закололи. Поэтому он был привязан к это­му кинжалу и преследовал всех его обладателей, толкая их на убийство женщин; к своей дикой радости, в этом он очень преус­певал. Моё непредвиденное сопротивление вызвало в нём боль­шую ярость. Так как я не мог объясниться с ним, я передал заботу о нём своему индийскому другу, который постепенно сумел скло­нить его к добру; он согласился, чтобы кинжал сломали и закопа­ли. Это сделал я...

Я сделал бы это и без согласия патана; однако так было луч­ше для него».

В другом, подобном этому случае, имевшем место в более ци­вилизованной среде, фигурирует беспутный старик, растративший своё состояние в игре и разгуле; когда же, опустившись из-за много­численных и постыдных излишеств, он заметил, что друзья начи­нают его избегать, он покончил с собой, заявив, что до этого его довела холодность и неблагодарность общества и что он отом­стит ему, разрушая как можно больше человеческих жизней. Со­вершая возмездие за беды, о которых мы только что говорили, он в течение 60 лет неизменно появлялся на месте собственной смер­ти, пытаясь толкнуть на самоубийство любого, кто там находился, подчиняя его душевное состояние своему влиянию, и каждый раз, когда ему это удавалось, он осыпал свою жертву насмешками.

Несколько лет назад я рассказал в «Люцифере» еще более драматический случай, когда машинист локомотива возвращался на землю, чтобы убить своего счастливого соперника; но эта ис­тория слишком длинна, чтобы приводить её здесь. Рано или поздно такой человек способен осознать свою порочность, и тогда его рас­каяние часто бывает искренним и мучительным.

Вспомните удел Сизифа из греческой мифологии, который был навечно обречен катить тяжелый камень на вершину горы и видеть, как он скатывается вниз в тот момент, когда, казалось, ему удалось завершить свой труд. Вы видите, как точно этот миф представляет посмертную жизнь человека, имевшего материаль­ные стремления. Всю свою жизнь он строил эгоистические планы; это же он продолжает делать и в астральном мире: он заботливо вынашивает свой план, доводя его в теории до совершенства, и только тогда он вспоминает, что потерял физическое тело, необ­ходимое для его претворения в жизнь, и его надежды рушатся: но уж такова его закоренелая привычка, заставляющая его вновь и вновь катить тот же камень на вершину своего честолюбия, до тех пор пока его порок не будет искуплен. Тогда наконец он осоз­нает, что может отделаться от своего камня, оставив его в покое у подножия холма.

 

Астральные мыслеформы.

Всякая человеческая мысль относительно самого себя или проникнутая личным желанием немедленно облекается в мате­рию астрального или ментального плана, оставаясь витать вокруг того, кто её породил. Человек, часто позволяющий себе думать подобным образом, состоит исключительно из сильных мыслеформ, которые питаются каждой новой волной чувства, становясь всё сильнее. Во время физической жизни эти формы не видны человеку, хотя их влияние постоянно на нём сказывается, за­ставляя воспроизводить в нём ту мысль, которая их породила. Но после смерти они становятся видимыми и преследуют его так, что он не может от них скрыться, поскольку суть их природы в том, чтобы притягиваться к нему. Именно таким образом люди часто постигают уродство и гнусность, которыми могут быть отмечены их мысли, и таким образом учатся строже их контролировать.

Иногда человек окружен мыслями, которые ему не принадле­жат; если кто-то другой направляет к нему сильное чувство, будь то любовь или ненависть, радость или тоска, он, конечно, почув­ствует вокруг себя вибрации посланной мыслеформы. Именно так могучие мысли любви и преданности, которыми всегда долж­ны сопровождаться воспоминания о мёртвых, имеют столь бла­годетельное влияние на последних. Мы можем, если захотим, окружить «потерянного» друга мыслью, полной любви, через ро­зовое облако которой всё будет ему казаться в розовом свете, что является настоящей защитой от всяческих неблагоприятных влияний, и само действие этого облака будет таково, что у наше­го друга будет, вероятно, пробуждение ответных чувств любви, и все его беспокойства рассеются. Если мы обратимся к таблице в книге «Человек видимый и невидимый» (Ледбитера), то увидим, как мыслеформа, заключающая в себе любовь, образуется в аст­ральном теле того, кто думает.

Другие мыслеформы менее приятны: иногда вид мыслеформ тех, кто страдает из-за умершего, и вибрации, которые эти мысли испускают, составляют значительную часть его искупления, пора­зившего его за то, что он был жесток к этим людям при жизни. И наоборот, тому, кто был предметом сильной любви, очень помо­гают потоки направляемой к нему мысли.

К сожалению, некоторые люди вместо любви заслуживают лишь недоверие и гнев окружающих. Трудней бывает после смерти жизнь тех, кто своими финансовыми махинациями безжалостно разорил сотни людей, потому что мыслеформы, идущие от разгневанной толпы, часто вызывают в них сильнейший страх и самые мучи­тельные раскаянии. Мыслеформа не обладает разумом сама по себе; её существование временно и определяется прежде всего заключённой в ней энергией. И всё же человек, к которому она направлена, не может её избежать, поскольку сама причина её рождения, сама суть её существования - это притяжение к объ­екту. Он может, если ему это известно, окружить себя оболочкой, которая помешает этим вибрациям поразить его. Он может (если он умеет это делать) разрушить и рассеять эту мыслеформу уси­лием воли, но до тех тор, пока она существует, она будет липнуть к нему с цепкостью пиявки. Обычно мыолеформы сохраняют свою индивидуальность, будучи характерной для тех, кто породил их; но возможны и такие случаи, когда при определённых обстоятельст­вах мыслеформы, исходящие от разных людей, собираются в один гигантский призрак, и если природа их отрицательна, то ре­зультат может быть поистине ужасным.

 

Судьба кокетки.

Случай подобного рода, который недавно наблюдался одним из членов нашего общества, для многих может служить примером и предупреждением. Речь идет об одной молодой женщине, ра­ботавшей в труппе мюзик-холла. В то время она была несомнен­но соблазнительна. Она производила впечатление тщеславной и бессердечной особы и получала порочное удовольствие, испы­тывая свою власть над молодыми распутниками. Она сама хва­сталась, что была причиной двух дуэлей и одного самоубийства, не считая длинного списка побед и разбитых сердец, которые она себе приписывала. Однако её карьера была внезапно и трагиче­ским образом прервана, и на астральном плане она столкнулась лицом к лицу с яростью всех тех, кто считал себя обманутым и разорённым ею. В этом случае сконцентрировавшиеся гнев и не­нависть многих людей собрались в одну ужасную форму, внешне напоминающую уродливую обезьяну. Этот отвратительный спут­ник казался настроенным в высшей степени свирепо и наводил на неё невероятный ужас; и хотя вся её астральная жизнь прохо­дила в бегстве от него, скрыться от него было совершенно не­возможно. Те, кто узнавал об этом случае, старались разрушить злобный призрак; однако молодая женщина, к её несчастью, была существом настолько примитивным, что как-нибудь помочь ей не представлялось возможным. Естественно, что разрушить жизнь (или то, что в этой жизни можно разрушить) на астральном плане так же сложно, как и на физическом; но мыслеформа подобного рода, какой бы активной и неистовой она ни была, является лишь временным образованием из дурных страстей, а вовсе не эволю­ционирующим существом; поэтому разрушить её всё равно что разбить лейденскую банку, что нельзя назвать преступлением.

 

Последствия преступления.

В будущей жизни последствия того, что называется преступ­лением, в зависимости от его обстоятельств, бесконечно разно­образны, однако всегда носят очень серьёзный характер. В сле­дующей главе вы найдете много примеров того, какими могут быть эти последствия. Во многих случаях, например, мы видим, что убийца без конца возвращается к мысли о совершенном пре­ступлении, и часто это бесконечное размышление вызывает у духа такую злобу и ужас, что место преступления может до неко­торой степени стать местом спиритических явлений.

То, что данный человек жестоко страдает в таких случаях, не может вызвать сомнения, но возможно, что его положение вовсе не так ужасно, как положение вечно преследуемой жертвы. Слу­чай такого рода стал нам известен во время нашего исследова­ния законов реинкарнации. Мы узнали о двух друзьях одного араб­ского племени, которые были очень привязаны друг к другу до того дня, когда оба влюбились в одну девушку. Когда один из них это заметил, он пришел в ярость от безумной ревности к другому, и, боясь, как бы тот другой не был удостоен слишком благосклонно­го взгляда красавицы, он придумал способ убрать друга со своего пути. Он не убил его в прямом смысле слова, но обрёк его на верную смерть, сообщив ему ложные сведения, вследствие чего тот попал в руки враждебного племени. Вскоре молодая женщина, не испытавшая особой симпатии ни к одному из них, отдала свою руку третьему; убийца в ужасе от бесполезности своего преступле­ния покончил с собой.

Итак, оба друга в полном расцвете молодой жизни почти одно­временно оказались в низших слоях астрального плана с пер­спективой пробыть там особенно долго. Тем не менее их судьбы были разными. Молодой человек, который фактически был жерт­вой убийства, мог служить примером того, о чём мы говорили в предыдущей главе: хотя его астральное тело пребывало в низ­ших слоях астрального плана, тем не менее он не осознавал то, что его окружает, и объясняется это тем, что при жизни у него не было привычки пользоваться этой низшей категорией астральной материи для выражения своих эмоций и чувств. Убийца же, наобо­рот, принадлежал к более грубому типу, и у него этот низший вид материи был настолько хорошо развит, что он остро сознавал тягостные условия жизни, господствующие на этом уровне.

Такая комбинация обстоятельств для него была наказанием за преступление, хотя в описании она не представляет ничего особенного. На самом деле это был один из самых ужасных ви­дов наказания, которые мне довелось наблюдать за мой долгий и разнообразный опыт. Он являлся точным следствием поступков и состояний участников драмы, так что, зная астральный план, ход дальнейших событий можно было предсказать с абсолютной точ­ностью. Молодой человек, бывший жертвой, погиб, не зная о пре­дательстве своего друга и сохраняя к нему всю свою привязан­ность; хотя в этой новой жизни он ещё находился в бессозна­тельном состоянии, в силу симпатии он неизменно оказывался возле своего убийцы. Последний, будучи в состоянии невырази­мого ужаса и отчаяния, бежал от своей жертвы, пытаясь скрыться среди событий, сцен и людей самого отталкивающего характера и надеясь, таким образом, что его не обнаружат. Но в тот момент, когда он думал, что наконец находится в безопасности, перед ним появлялась бессознательная форма жертвы, не подозревающей о низостях окружающей обстановки и непобедимом ужасе, кото­рый она вызывала в своем бывшем друге, с которыми его неиз­менно связывала симпатия. Сам факт бессознательного состоя­ния и добрых чувств этого парящего призрака, казалось, ещё бо­лее усугублял ужас, который внушало его присутствие; видеть, как человек, руководимый самыми нежными чувствами и самыми благими намерениями, безотчётно вершит жуткую месть над своим убийцей, даже не подозревая о его преступлении, казалось в данном положении странной и мрачной шуткой. Это бегство и это преследование должны продолжаться годы, которые преступнику, очевидно, покажутся вечностью, до того дня, когда внешняя обо­лочка израсходует свою энергию и придёт время взаимного объяснения.

 

Человек развитого ума.

Мы рассмотрели случай человека заурядного, бесцветного, а также тех, кто стоит заметно ниже обычного уровня, отклоняясь от него вследствие особо грубых и эгоистических желаний или своей преступности.

Теперь рассмотрим случай, когда человек выходит за рамки обычного в другом смысле - когда он стремится к разумной жиз­ни. Чтобы понять, какой перед ним предстанет будущая жизнь, следует не забывать, что большинство людей проводят почти всю свою сознательную жизнь и тратят большую часть своих сил на работу, которую на самом деле не любят и которую они, ко­нечно, не делали бы, если бы не было необходимости зарабаты­вать на жизнь и поддерживать тех, кто находится на их обеспече­нии. Поэтому представьте судьбу человека, когда у него больше не будет необходимости в изнурительном труде, а также необхо­димости вообще зарабатывать на жизнь, т. к. астральное тело не нуждается ни в питании, ни в одежде или жилище. И вот впервые со времён своего детства этот человек свободен делать всё, что пожелает и может посвятить всё свое время любимому занятию, каким бы оно ни было, при условии, конечно, если по своему ха­рактеру оно не требует физической материи.

Предположим, что самая большая радость для человека - это музыка: на астральном плане он может слушать самую прекрас­ную музыку, которая когда-либо создавалась на земле; он даже может в этих новых условиях улавливать больше, чем раньше, поскольку теперь в его распоряжении имеются более гармонич­ные звуки, для которых наши уши слишком грубы. Тот, кто нахо­дит удовольствие в искусстве, кто любит красоту форм и цветов, может располагать всем прекрасным, что есть в этом высшем мире. Если он точно чувствует красоту природы, у него будут не­обыкновенные возможности наслаждаться ею, поскольку по сво­ему желанию и очень быстро он может перемещаться на боль­шие расстояния, в короткое время ознакомившись со всем, что есть лучшего в природе, на что у физического человека ушли бы годы. Если его фантазия направлена в науку или историю, в его распоряжении все лаборатории и библиотеки мира и его понима­ние химических или биологических процессов будет таким пол­ным, как никогда прежде, т. к. теперь он может одновременно на­блюдать и внешние, и внутренние превращения, их причины и следствия. И при всем этом на астральном плане человек имеет счастье трудиться, никогда не уставая. В физическом теле про­гресс в наших занятиях или опытах каждую минуту приостанавли­вается, потому что наш мозг может выдержать только опреде­ленное напряжение; вне физического тела человеку кажется, что вообще никакой усталости не существует, поскольку фактически устаёт наш мозг, а не наш дух.

Известно, что многие учёные продолжают в астральном мире свои исследования с ещё большей жадностью, чем раньше, в си­лу более обширного поля исследований и новых методов. Мне хорошо помнится один большой математик, умерший недавно, который пришёл к одному из моих ясновидящих соратников; он был в восторге от новых открытий в очень сложных областях сво­ей науки, которые он сделал после смерти, и полон желания не­медленно передать их миру; я также вспоминаю, как он сердился на этого члена нашего общества из-за того, что тот был абсолют­но неспособен своим физическим умом понять и облечь в форму эти замечательные новые открытия, которые, очевидно, стали воз­можны только при условии понимания четырёхмерного пространст­ва, понятие о котором я попытаюсь дать в следующей главе.

 

Бескорыстный труженик.

До сих пор я говорил только об эгоистическом удовольствии, даже если оно рационально и интеллектуально. Но среди нас есть и такие, которые не могли бы быть довольны, не имея чего-то более высокого, для кого самая большая радость в любой жизни - это служить своим собратьям. Что даёт им астральная жизнь? Они бу­дут продолжать свою филантропическую деятельность с большей энергией, чем раньше, причём в лучших условиях, чем на нашем низшем плане. Там пребывают тысячи людей, которым они могут помочь, и уверенности, что они действительно способны делать добро, там будет больше, чем в нашей жизни. Так, некоторые по­свящают себя труду во имя общего блага; другие занимаются главным образом своей семьёй или своими друзьями, как умерши­ми, так и живыми. В употреблении слов «живые» и «мёртвые» есть странная перестановка смысла; потому что, по правде говоря, мёртвые - это мы, закованные в грубое и парализующее фи­зическое тело; а они-то на самом деле и есть живые и, будучи менее скованными, пользуются большей свободой и более ре­альной силой. Нередко мать, ушедшая в этот более высокий мир, продолжает заботиться о своим ребёнке, являясь для него на­стоящим ангелом-хранителем: часто «умерший» муж остается рядом со своей женой, пока она носит траур, счастливый тем, что может время от времени дать ей почувствовать, что он живёт ря­дом с ней, полный силы и любви, как и раньше.

Несколько лет назад мне было позволено наблюдать случай, очень похожий на тот, который я только что упомянул. Супруга была достаточно развита «психически», чтобы чувствовать при­сутствие своего мужа и получать от него послания методом автоматического письма. Так продолжалось несколько лет, но, позна­комившись с теософическим учением, она узнала, что говорят по этому поводу некоторые наши труды, авторы которых не советуют задерживать процесс погружения души в самоё себя. Тогда она за­беспокоилась и спросила супруга, мешает ли ему их контакт. Он ответил отрицательно, и так как это не убедило его жену оконча­тельно, он попросил меня поговорить с ней на эту тему.

У меня было несколько встреч с ним; его точка зрения в этом вопросе свидетельствовала о большом уме и самоотверженно­сти. Он вполне отдавал себе отчёт в том, что в определённой степени рисковал задержать свою собственную эволюцию, оставаясь так долго в контакте с астральной материей низшего типа, что позволяло ему, по его словам, быть рядом со своей женой; но он чувствовал, что его присутствие является для неё поддержкой, и, коль это так, он счастлив оказать ей такую ничтожную услугу, даже ценой незначительной жертвы для себя; его намерением было оставаться в этом состоянии до тех пор, пока это возможно. Я не мог осуждать его; то, что он делал, противоречило обычным за­конам, однако он действовал бескорыстно и с полным сознанием последствий; и так как он был полезен и другим людям, помимо своей жены, приносимое им добро должно было в большей сте­пени нейтрализовать препятствия, могущие возникнуть на его пути.

 

ГЛАВА 7. АСТРАЛЬНАЯ СРЕДА

В моей книге «Астральный план» я очень подробно описал пейзажи, общие условия и обитателей этого первого из нефизи­ческих миров, или, по крайней мере, настолько полно, насколько мне позволил наш язык, слишком бедный для описания астраль­ных явлений.

Сопоставляя это описание с идеей непрерывного погружения в себя, о котором я говорил выше, мы получим общую схему аст­ральной жизни, примененную практически во всех случаях, хотя детали её в значительной степени различаются в зависимости от индивидуальных особенностей. Мир мыслеформ, в котором че­ловек проводит последнюю часть своей астральной жизни, бес­конечно сложен; но каждый выбирает в нём те, которые особенно его интересуют, не ведая об остальном. Люди одной националь­ности, одной религии и вкусов в этой жизни собираются вместе, как и в прошлой, обоюдно утверждаясь в своих предрассудках, как и раньше. Следует заметить, что здесь они находят не только свои собственные мыслеформы, но и чужие, являющиеся в неко­торых случаях результатом мысли поколений, порожденные ты­сячами людей и следующие в одних и тех же направлениях.

 

Интересные создания.

Например, предметом мыслей тысяч людей в течение веков были сказания Библии, Ветхого и Нового Завета; поэтому они пред­ставлены многочисленными и очень сильными мыслеформами. По­скольку люди, их породившие, были в своём большинстве невежественны, отсюда, естественно, следует, что формы, как прави­ло, грешат большой неточностью. Крестьяне каждой нации неиз­менно представляют себе героев народных сказаний одетыми в костюм той среды, которая им знакома; так мы постоянно сталки­ваемся с образами Христа и Его учеников в костюмах немецких крестьян или итальянских лаззарони или же с образами Иосифа и его братьев в одежде работников американских или английских ферм, в «разноцветном плаще», который на самом деле есть не что иное, как очень яркое футбольное трико. Иногда люди чувст­вительные или обладающие частичным ясновидением видят эти мыслеформы и принимают их за откровение или сверхъестест­венное проявление подлинных фактов.

Там мы сталкиваемся не только с образами библейских пер­сонажей. Например, можно встретить многочисленные персонажи шекспировских пьес и даже самых известных героев современ­ных романов, более или менее точно созданных воображением поколений читателей, Я сам видел очень хорошие образы Бекки Шарп и братьев Чиэрибль, и полные жизни портреты Робинзона Крузо, Санта Клауса, Аладдина и Али-Бабы, созданные пылким воображением поколений детей, которые обожают рассказы и сказ­ки. Какой-нибудь ребёнок, одаренный психическими способностями, может без труда увидеть эти мыслеформы и таким образом уве­риться в том, что это реально существующие люди. Такие иллю­зии несомненно часто имеют место, и не только среди детей.

Например, в разные времена разные люди заявляли, что у них было видение дьявола; поскольку он вовсе не существует, то во всех случаях, когда это не было галлюцинацией, люди видели только мыслеформы. Болезненное воображение средневекового монаха бесконечно искало случая наполнить свои верования са­мыми невероятными ужасами, чтобы навести страх на невежест­венных крестьян и заставить их раскошеливаться в пользу нашей матери Церкви. Таким образом он извратил совершенно простую мысль о периодах длиною в зоны, сделав из неё «вечное проклятье». С тех пор несчастные обманутые сектанты, верящие в ад­ский огонь, не переставая наполняют пространство отвратитель­ными мыслеформами рассерженного Бога, дьявола как существа огненных озёр, душ, подвергаемых невыразимым пыткам. Можно представить себе чувство несчастной жертвы этого чудовищного культа, когда после смерти она впервые видит какую-нибудь из этих ужасающих мыслеформ. Трудно оценить всё зло, которое причинило это наивреднейшее учение; его проклятие отозвалось не в одной стране, принося боль, тоску и уныние как мёртвым, так и живым не только из-за внушаемого ужаса, но также и потому, что оно унижает и опошляет понятие БОГА.

 

Искусственный пейзаж.

Естественно, что пейзаж можно создать таким же образом, как и персонажи; так были созданы доновское чистилище, рай и ад Сведенборга. Однако нам представляется, что в случае этих двух ясновидящих определенную роль играет символизм. Но тот, кто наблюдал явления такими, какие они есть в действительности, могут найти у этих авторов много истинного. Не следует забы­вать, что как умершие, так и нечеловеческие существа могут про­никать в эти мыслеобразы и оживлять их; многочисленные при­меры говорят о том, что это делается с добрыми и с недобрыми на­мерениями. Если дурной человек или злобный дух природы исполь­зует иногда в своей злобе мыслеобраз, порождённый каким-нибудь невеждой, и оживляет дьявола с раздвоенным хвостом, с огромными горящими глазами, то так же верно и то, что образы святых и ангелов, созданные невинными и искренними детьми, час­то служат оболочкой живым помощникам, а также умершим и ино­гда самым великим Дэвам в их благих целях.

Вот почему в видениях психически одарённых людей, настро­енных совершенно искренне, мы иногда встречаем описания, сов­падающие с народными фантазиями, не основанными ни на каких фактах. Случается, что иногда они ещё видят крылатых ангелов, хотя здравая мысль о невероятном усилии, которое потребова­лось бы, чтобы привести такие крылья в движение, способна раз­рушить поэзию этого восхитительного способа передвижения в астральном мире. Итак, умерший пребывает в этом обширном мире мыслеформ, и тот, кто хочет понять этот мир и извлечь из пребывания в нём наибольшую пользу, должен различать даже одушевлённую мыслеформу от живого существа и реальные пред­меты от временных образований, в которые они заключены. Мы ви­дим здесь ещё раз, какое великое преимущество можно извлечь из детального изучения этих вопросов в физической жизни. Ос­ведомленные лица среди умерших, так же как и живые помощни­ки, будут рады встретить и успокоить своих менее счастливых собратьев и объяснить им многое из того, что без их помощи по­казалось бы странным и ужасным.

 

Материальный рай.

Мыслесцены одного порядка, порождённые воображением не­вежественного и грубо-материального верующего, образуют церкви, школы и дома «Летней Страны», небесный город и его ангельских обитателей. В течение веков тысячи людей подобного рода во­площали свои странные и примитивные представления об улицах из золота, дверях из жемчуга, океанов стекла с огнём, о коронах и арфах, о пророках, одетых подобно средневековым монахам, об апостолах и святых в церковных ризах, о херувимах и серафимах, оперённых невероятными крыльями на человеческих плечах. И когда такой человек умирает, он живет сначала в низших слоях астрального плана (которые он иногда не без основания рас­сматривает как что-то вроде чистилища или преддверия), до тех пор пока процесс погружения в себя приведёт его во второй подппан (считая сверху), на котором существуют главным образом эти материальные небесные формы; это, естественно, означает, что такие мыслеформы легче всего образуются именно из мате­рии второго подплана. В большинстве случаев этот человек без колебания приветствует их как небо своей мечты; иногда он испы­тывает определённое чувство" несообразности и говорит себе:

«Я не думал, что это будет именно так»; иногда, если он нес­колько выше по развитию, он испытывает некоторое разочарование.

Непрерывный процесс погружения в себя идёт дальше, и по­степенно эти мыслеформы начинают ему казаться менее отчет­ливыми и перестают его интересовать. Затем его мысль пробуж­дается к постижению чего-то бесконечно большого. И тогда он впервые обнаруживает: всё, что составляло до этого времени его счастье, было, по правде говоря, только вступлением в ту реаль­ность, с которой он входит в контакт после значительного про­гресса в своей эволюции и которая обладает таким великолепием и глубинной яркостью, каких не может быть в астральном мире. Тем не менее даже из этого рудиментарного материализма мож­но извлечь определённую пользу. Помощники не раз замечали, что неразвитые души с радостью встречают их тогда, когда они принимают облик ангела или покровителя-святого. Может слу­читься, что в критической ситуации некогда разубеждать бедные души и давать им объяснения, в которые они вряд ли могут пове­рить и которых не в состоянии понять; поэтому иногда святым приписывают достоинства, строго говоря, не принадлежащие им. Но так как помощник никогда не ставит сделанное добро себе в заслугу и никогда не рассматривает помощь с точки зрения за­слуг, это для него не имеет никакого значения; важным является то, что он помогает всякий раз, когда это возможно, оставаясь в тени неизвестности.

 

Учёные.

Те, кто прочёл теософическое руководство «Об астральном плане», вспомнят, что его высшее подразделение отличается от всех других. Однако в этом атомном состоянии материи люди не создают ложных понятий, как на низших подпланах. Там обитают мыслители и учёные, с пламенным энтузиазмом продолжающие свои исследования. В целях науки они пользуются возможностями всего астрального плана, так как могут спускаться почти до физического уровня, будучи неограниченными в определённых направлениях. Хотя они и далеки от обычной физической жизни, они могут, тем не менее, воспользоваться астральным двойником физической книги и извлечь из неё всё, что является для них же­ланными сведениями. Они охотно входят в контакт с душой авто­ра новой книги, которая их привлекает, они передают ему свои идеи, получая взамен его мысли; иногда они надолго откладыва­ют свой переход в небесный мир из-за страсти к исследованиям на астральном плане. Для них эта астральная жизнь представля­ет столько интереса и даёт такое счастье, что они не чувствуют никакой необходимости в чём-то более высоком, с трудом пони­мая, что то более высокое может существовать. Однако со вре­менем они, как и другие, приходят к пониманию и тогда отдают себе отчёт в том, что, как астральный план относится к плану фи­зическому, так и, хотя и на более высоком уровне, ментальный план относится к астральному.

 

Узнаем пи мы умерших?

Часто спрашивают, как выглядит астральная форма человека после смерти и можно ли его тогда узнать? Узнать его легко во всех случаях, хотя очертания неразвитого человека более туман­ны и расплывчаты. Вспомните, что человек, обладающий яснови­дением (в физической жизни), видит людей окружёнными яйцеобразным светящимся туманом, который мы часто называем ау­рой. Она простирается на расстояние около полуметра от по­верхности физического тела во всех направлениях. Она исключи­тельно сложна по составу, поскольку содержит в себе материю нескольких планов. Сейчас мы рассматриваем только астраль­ную материю, которую обычный ясновидящий только и может ви­деть. Если мы станем рассматривать ауру вблизи, мы увидим, что она не только окружает физическое тело, но также и прони­зывает его и что внутри она более плотная, чем снаружи. Итак, вся эта астральная материя, как внутри, так и снаружи физиче­ского тела, составляет астральное тело человека. Её большая плотность внутри объясняется притяжением физических частиц. Для того, кто смотрит астральным зрением, физическое тело со­всем невидимо; и тем не менее внешний вид человека почти не изменяется из-за того, что внутри светового кольца самая плот­ная астральная материя очень точно очерчивает контуры тела. Когда человек покидает своё тело временно, во время сна, и окончательно после смерти, сохраняется ещё старое расположение частиц, так что внешние очертания, образованные теперь только астральной материей, остаются не менее узнаваемыми.

Во время физической жизни частицы астрального тела нахо­дятся в постоянном и крайне быстром движении. У некоторых ти­пов людей (так же как и у всех тех, чьё астральное тело внезапно поражается каким-нибудь чувством) имеются чёткие очертания астрального тела, как уже было сказано в серии иллюстраций ас­тральных тел, которые представлены в книге «Человек, видимый и невидимый». Но при обычных обстоятельствах цвета астраль­ного тела не только расплываются один в другом, но и непре­станно переливаются один в другой. В действительности ярко окрашенная поверхность этого светящегося тумана немного на­поминает поверхность кипящей воды, где частицы кружатся в вихре, постоянно меняясь местами. Таково положение вещей во время жизни - астральные частицы, находящиеся внутри фи­зического тела, беспрестанно выходят оттуда и возвращаются, хотя общая форма чётко сохраняется. То же состояние характер­но и для сна, оно же сохраняется некоторое время и после смерти. Затем имеет место изменение, значение и смысл которого я попытаюсь объяснить. Но для этого нам придётся значительно от­клониться в сторону.